Женщина приводит мужа в больницу и просит хорошенько закодировать его, чтоб «если выпьет – сдох» (цитата из врачебной практики). А потом злится, что кодирование не помогает, сетует на супруга или, что еще хуже, на врача. Ведь на то и придуманы лекарства, чтобы сразу и полностью избавлять от алкоголизма! Но человек – это не часы, так механизм лечения зависимости не работает. Да и вообще, кодирование изначально не было связано с медикаментами. Обо всем по порядку – в материале «Гомельскай праўды».
Погибшие на пожарах, виновники ДТП
Думаю, каждый белорус в своем окружении найдет человека, имеющего проблемы с алкоголем. В Гомельской области потребление зарегистрированного алкоголя в пересчете на абсолютный алкоголь на душу населения в возрасте 15 лет и старше выросло с 9,1 литра в 2016 году до 9,5 – в 2019-м. Как рассказали в УВД облисполкома, на Гомельщине в прошлом году по сравнению с 2019-м увеличилось число совершенных в «пьяном угаре» убийств и покушений на убийство, телесных повреждений, истязаний, грабежей, мошенничеств и угонов транспортных средств. Кроме того, в 2020 году в области по вине пьяных водителей произошло 60 ДТП – на 14% меньше, чем в 2019-м. Но количество погибших в таких происшествиях выросло с 13 до 16 человек. По данным областного управления МЧС, на пожарах в регионе гибнет все больше нетрезвых людей: 47 – в 2018 году, 62 – 2019-м и 75 – в минувшем году. Путей решения проблемы сегодня немало. Справиться с алкогольной зависимостью помогают государственные и частные медучреждения, реабилитационные и восстановительные центры. У каждого свои подходы. Один из способов лечения – медикаментозная стоп-методика. Как говорят в народе – кодирование.
В вену или ягодицу?
В областном наркологическом диспансере лечат от алкоголизма. Непосредственно при кодировании вводится несовместимый с алкоголем препарат дисульфирам. Причем пациент может выбрать между внутривенным введением (срок действия – год) и внутримышечным вшиванием (три или пять лет). Вшивание происходит хирургическим путем в ягодичную область, рассказала заведующий отделением дневного пребывания № 2 областного наркодиспансера, врач психиатр-нарколог Анна Тумелевич. И до, и после процедуры с пациентом и его родственниками общается врач, оказывает в том числе психотерапевтическую поддержку, рассказывает, как вести себя, справляться с тревогой и тягой к спиртному.
– Многие боятся идти в наркодиспансер из-за того, что их поставят на учет. Но мы на платной основе проводим анонимное лечение – без постановки на учет и записи паспортных данных. А тем, кто стоит на учете, оказывается бесплатная помощь, – пояснила Анна Тумелевич.
Стоимость кодирования для анонимных пациентов – около 120 рублей. Весь курс лечения вместе с кодированием стоит ориентировочно 250 рублей. Не анонимные пациенты тоже платят за кодирование, но в два раза меньше – около 60 рублей. Предварительно врач общается с пациентом, и они совместно определяют необходимый объем медицинской помощи. Возможно, к медикаментам прибегать не придется – будет достаточно психотерапевтических бесед. И медикаментозное, и психотерапевтическое влияние эффективно, только если зависимый сам хочет вылечиться. Но «хочу», навязанное извне, не работает. Истинное желание рождается, если человек осознал болезнь и принял ответственность за все свои проблемы Все делается исключительно добровольно.
Принудительно – только по решению суда. Согласно части 1 статьи 107 Уголовного кодекса Беларуси, в случае совершения преступления лицом, страдающим хроническим алкоголизмом, суд при наличии медицинского заключения наряду с наказанием за преступление может применить к нему принудительное лечение. Абсолютное противопоказание к кодированию – обострение любого хронического заболевания. Кроме того, человек должен отвечать за свои действия, не иметь психических нарушений.
– Самое главное требование для эффективности кодирования – чтобы зависимый сам признал существование у него проблемы. Бывает, человек для себя все решил, но ему дополнительно необходимо чувство страха. Это как костыли для хромого, – считает Анна Тумелевич. – А медикаментозная стоп-методика – один из этапов лечения алкоголизма. Ею от алкоголизма не избавим, но поддержку окажем. Остальное зависит от самого человека.
У всех разные последствия
Добрушанин Илья (имя изменено по просьбе героя) делал себе такой укол 12 лет назад. Пять лет вообще не пил, а последние семь выпивает умеренно, то есть проблем со спиртным не имеет. У моей подруги в запасе несколько историй, связанных со стоп-методикой. Один ее родственник поддерживает трезвость с помощью регулярного кодирования. А вот другой сам себя раскодировал, и у него усугубилось психологическое состояние, появились раздражительность, агрессия, гнев. Похожую ситуацию описал руководитель восстановительного центра «Лига добра» в Гомеле Виталий Егоров:
– Бывает, человек приходит и рассказывает, что его пять раз кодировали, а толку нет. Люди, которые сами себя раскодировали, – вообще тяжелые элементы. Психика сорвана напрочь. Его закодировали на год, он через два месяца бутылку водки выпил – потерял сознание, пена изо рта. Говорит, туннель видел. Но ничего, встал, вторая бутылка уже нормально пошла. Немного истории Каждый по-своему реагирует на кодирование.
Но есть ли какая-то общая закономерность, когда процедура помогает? Ответом на этот вопрос поделился заведующий диспансерным отделением, психиатр областного наркодиспансера Игорь Луханин. Но вначале расставил все точки на «і» в вопросе, что же такое кодирование: «Советский профессор Владимир Рожнов разработал методику эмоционально-стрессовой психотерапии (ЭСПТ): путем условных фраз, образов, ярких картин психотерапевт формировал у группы пациентов состояние эмоционального подъема и доводил его до уровня стресса. В этот момент создавались условия для более эффективного донесения формулы трезвости и других лечебных установок. В 1990-е годы в связи с социально-экономическими перипетиями люди лишились уверенности в завтрашнем дне. Один из способов уйти от проблем – употребление спиртного. Естественно, в то время алкоголизация населения увеличилась. Встал вопрос, как наиболее эффективно избавиться от зависимости. В качестве целителя обрел себя дерматовенеролог (!) Александр Довженко. Модифицировав методику ЭСПТ Рожнова, он ввел понятие «кода» как некоей формулы, которая на пике эмоционального стресса предполагала переход к полной трезвости. В этот момент к людям применялось воздействие на рефлекторные зоны. Это вызывало рефлекс и, по задумке, «код» блокировал механизмы, побуждавшие пить. Поэтому изначально кодирование носило характер эмоционально-стрессовой психотерапии Рожнова. Никакие медикаменты не использовались. В тех социально-экономических условиях методики подобного рода воспринимались на веру без всякой критики. Существует фраза: чем меньше на тарелке, тем больше тарелок в воздухе (имеется в виду НЛО и другая мистика). Поэтому кодирование удачно вписалось в ту обстановку. Была и другая причина его эффективности – принцип отбора аудитории. Тот, кто не имел установки вылечиться, отсеивался на ранних этапах. Вскоре на обывательском уровне кодированием стали называть любую стоп-методику, которая предполагала остановку злоупотребления алкоголем под угрозой плохих последствий в случае рецидива».
«Причина проблем – во мне»
Мы выяснили, в каком значении более правильно использовать слово «кодирование», но для ясности продолжим называть так медикаментозную стоп-методику. По словам Игоря Луханина, большинство воспринимают процедуру как некое чародейство, которое якобы должно производить на больного алкоголизмом магическое воздействие и возвращать его к нормальной жизни. Но это мнение ошибочно. Особенно касательно людей, которых заставляют кодироваться родственники или начальство. В этих случаях процедура зачастую превращается в банальную покупку справки.
– И медикаментозное, и психотерапевтическое влияние эффективно, только если человек сам хочет вылечиться?
– Да. Но «хочу», навязанное извне, не работает. Истинное желание рождается, если человек осознал болезнь и принял ответственность за все свои проблемы. Когда решается вопрос о снятии с учета, зачастую спрашиваю пациента: «В определенный момент вы перестали пить, хотя жизненные препятствия продолжались. Что произошло?» Разные люди – женщины и мужчины, при чинах и без – обычно говорят об одном: «Наступило состояние, когда стал(а) воспринимать большую часть своих трудностей не как «мне вредят, я тут ни при чем», а как «я в основе всего, во мне причина проблем». Игорь Луханин считает, что термин «алкоголизм» приобрел у нас незаслуженно бранный смысл, из-за чего люди не хотят сознаваться себе в наличии болезни:
– Когда был на стажировке в США, увидел другую картину. Стоп-методики не очень популярны, зато выстроена четкая система реабилитационных центров. Собрание анонимных алкоголиков начинается с того, что человек представляется и признается, что он алкоголик. У нас такие методы не популярны. Возможно, в силу различных комплексов, зажатости, нежелания открыться перед другими людьми. Чтобы преодолеть зависимость, важно понимать, что такое алкоголизм. У здорового человека выпитый бокал шампанского из С2Н5ОН преобразуется в Н2О и СО2. Но если спиртным злоупотреблять, то в один момент ломается механизм окисления алкоголя, и на следующий день образуются ацетоновые или кетоновые тела – недоокисленные продукты распада спиртного. Они в 30 раз токсичнее самого алкоголя. Человек выпивает похмельную дозу, образуются бета-карболины – аналог морфина. То есть кайф обоснован выбросом внутреннего наркотика на два часа. А потом надо выпить еще, но уже что-то потяжелее. Запой готов.
– При наступлении болезни нельзя вернуться к умеренному употреблению спиртного. Полная трезвость – обязательное условие лечения. Но это касается тех пациентов, у которых развился алкоголизм. Если закодированный с течением времени может контролировать выпивку, значит, у него не было алкоголизма. Ведь часто люди просто напиваются, на завтра у них нет жуткого состояния, кроме постинтоксикационного, которое проходит за два часа без похмелья, – объясняет Игорь Луханин.
Реабилитация зависимого включает пять уровней: физический (вывод из запоя), моральный (осознание, что только я ответственный за решение: пить или нет), интеллектуальный (знание правил болезни), а также наличие альтернативных способов получать удовольствие. Но все эти этапы ничего не значат без пятого – духовного. Нужно ответить на вопрос: для чего я пришел в этот мир? Когда есть все пять факторов, появляется возможность успеха.
– Может ли закодированный выпить и ощутить лишь легкое недомогание?
– Разумеется. Всё сугубо индивидуально. Но вообще, соединение дисульфирама с этиловым спиртом рождает химическую реакцию, схожую с аллергической: покраснение лица, учащенное сердцебиение, повышение давления и нарастающий страх смерти. Состояние ужасное. Поэтому стоп-методика – как бронежилет для спецназовца: помогает чувствовать уверенность при работе над собой.
Личность выше биологии
Алкогольная зависимость – хроническая прогрессирующая биопсихосоциальная болезнь. Поэтому ее лечение не может быть одномоментным, рассказал заведующий курсом психиатрии Гомельского медицинского университета, доктор медицинских наук Иван Сквира:
– Алкоголизм начинается на биологическом уровне, но обязательно проявляется на духовном. Человек это может отрицать или не замечать, но вещество для него становится сверхзначимостью, самым дорогим и святым, ведущей потребностью. Именно поэтому пациенты совершают аморальные поступки: для вещества, как для любимого человека, ничего не жалко. Это не значит, что зависимый плохой, просто такова суть болезни. Люди этого не понимают и глубоко заблуждаются, считая, что вылечить алкоголизм – это сделать так, чтобы пациент не пил. Зависимость находится в ядре личности – с этим и нужно работать. И хотя биология сильна, человек выше ее. Ради идеи он может совершить подвиг. Даже Маслоу, создавший пирамиду потребностей, вскоре понял, что недооценил личность. Про биологический механизм зависимости мы уже говорили. Иван Сквира описал суть изменений на духовном уровне:
– Вещество заменяет удовольствие, которое человек должен получить в труде как награду. У зависимого отпадает потребность в работе. Недаром есть шутка: «Выпил – и целый день свободен». У каждого индивидуальная шкала потребностей. Поэтому для пациента нужно найти свой, эффективный именно для него способ лечения. Если алкоголизм еще не развился или болезнь находится на ранней стадии, то человеку легче отказаться от алкоголя. Для него запретительная методика будет намного эффективнее, у пациента сработает инстинкт самосохранения, и за время воздержания от выпивки он сможет опомниться и поменять свои взгляды. Если у человека есть любовь к работе, семье, детям, но появляется зависимость, то именно она выходит на первое место в жизни и становится смыслообразующей потребностью, значимость остальных снижается. Но в реабилитационный центр ему не надо – пусть работает, занимается семьей – эти потребности будут расти, а зависимость от спиртного – уменьшаться. Это тоже будет реабилитацией. Когда личность разрушена и у человека нет других потребностей и интересов, кроме алкоголя, то у него нельзя просто отобрать вещество. Нужна длительная реабилитация, как минимум в течение года, чтобы сформировались новые потребности. Сохранять ремиссию помогает посещение сообществ взаимопомощи, когда пациенты объединяются и поддерживают друг друга. Важно понимать, что на биологическом уровне алкоголизм обратного развития не имеет. Поэтому, по сути, реабилитация зависимого длится всю жизнь, но она ничем не отличается от жизни любого другого здорового человека: нужно учиться, трудиться и постоянно развиваться. Тогда проявление болезни будет максимально ослаблено.
Источник: http://gp.by