(совместный проект Центра истории и культуры Октябрьского района и редакции газеты «Чырвоны Кастрычнiк»)
Партизанские и мирные тропы фельдшера Снуйко
Великая Отечественная война, окончившаяся безоговорочной капитуляцией фашистской Германии без малого 75 лет назад, принесла много горя и страданий нашему народу. Путь к Великой Победе был неимоверно труден и тернист, проложенный с самого первого дня военного лихолетья всем советским народом, когда и стар, и млад поднялись на борьбу с фашизмом, защищая свое Отечество. Мощное сопротивление врагу за весь период оккупации оказывали и жители Октябрьщины – партизаны, подпольщики, просто мирные жители, чей вклад в общую победу трудно переоценить. Многие из наших земляков, влившись в ряды народных мстителей в тылу врага, оставили свои мирные профессии и взяли в руки оружие, но основное дело их жизни оказалось весьма востребовано и в суровых партизанских реалиях. В числе таковых одновременно отважных бойцов и профильных специалистов находился и довоенный медик из деревни Новая Дуброва Евгений Снуйко, снискавший славу за период оккупационного режима на территории Октябрьского района и за его пределами как легендарного партизанского доктора.
У истоков отряда народных мстителей
Как истинный патриот и настоящий коммунист, Евгений Маркович всю свою жизнь гордился тем, что являлся ровесником Октябрьской революции. Родился он в 1917 году в недалеком от нас Глуске, окончил там семилетку, а после нее – очень престижный тогда Бобруйский медицинский техникум. Начинающий фельдшер еще до Великой Отечественной успел отслужить срочную, близ самой, что ни есть, тогдашней «горячей точки» — реки Халхин-Гол на Дальнем Востоке (знаменитая песня о трех танкистах и побежденных самураях «под напором стали и огня» как раз о том). Кстати, фотография красноармейца-дальневосточника Евгения Снуйко, где он запечатлен в шинели и буденовке, позже занимала в его доме среди вывешенных других снимков центральное почетное место.
Демобилизовавшись по лету 1940 года, Евгений вернулся в родную Беларусь, получил направление на работу в деревню Новая Дуброва Октябрьского района, где стал заведовать фельдшерско-акушерским пунктом. А ровно за две недели до начала Великой Отечественной войны в жизни молодого медика произошло важное событие – он женился на местной девушке Надежде, дочери председателя новодубровского колхоза Иосифа Яковлевича Роговича. Причем, свадьба эта была особенной и двойной: председатель отдавал замуж сразу двоих своих дочерей. Кроме Надежды и Евгения, воссоединились в браке старшая дочь Иосифа Роговича Мария, работавшая учительницей-языковедом, и ее коллега, преподаватель математики Леонид Губский (позже стал летчиком и пропал без вести в период обороны Москвы). Но счастье молодых было совсем недолгим – грянула война. С первых ее дней Евгений Снуйко участвовал в эвакуации людей и колхозной собственности на восток. Настойчиво рвался на фронт: убедительным аргументом выступала недавняя армейская закалка и медицинская практика, пригодившаяся бы на передовой. Но райком партии все просьбы отклонил: «Вы нужны здесь для борьбы в тылу, а без медиков мы никак не сможем обойтись. Так что будете на подпольном положении заниматься формированием партизанского отряда». Приходилось вести агитационную работу среди мирного населения и красноармейцев, попавших в окружение, чтобы мобилизовать их на ратные дела. И это получилось: уже в первые месяцы Великой Отечественной на Октябрьщине развернулось широкое по тем масштабам партизанское движение, в ходе которого гитлеровцы получили первый серьезный отпор в своем тылу. Сам же Евгений Маркович стал полноправным членом партизанского отряда «За Родину» под командованием (в разное время) легендарных народных мстителей Игната Жулего, Николая Баранова и Ивана Дайнеко в качестве фельдшера 19 января 1942-го (через день после его формирования) и пробыл там до самого освобождения района 27 июня 1944 года.
«Хоть он и враг, но все-таки человек»
Партизанский доктор, как уважительно называли Евгения Марковича, очень часто работал, как говорится, на износ. Бойцы отряда, а их насчитывалось под сотню человек, периодически уходили на боевые операции: взрывали железнодорожные пути, пускали под откос вражеские эшелоны, громили немецко-полицейские гарнизоны. А раненых или больных надо было срочно спасать и лечить (это касалось не только партизан, но и мирного населения), медикаментов же катастрофически не хватало. Поэтому приходилось использовать различные подручные средства. Время не могло ждать: сложные хирургические операции Евгений Снуйко делал, несмотря на антисанитарные условия в землянках или просто в лесу – другого выхода не было. Чтобы из-за отсутствия антибиотиков люди не погибли от заражения крови, тяжелораненым ампутировали конечности. Из инструментов – плотничья ножовка да кухонный нож, раскаленные на огне, нитки делали сами, для дезинфекции ран и обезболивания использовали самогон (точь-в-точь как в случае с прославленным летчиком Алексеем Маресьевым). Как бы ни было, люди после таких операций оставались живы и небезуспешно преодолевали инвалидность после войны.
Благодаря партизанскому доктору…
Ближе к освобождению с медикаментами стало полегче: когда установилась связь с «Большой землей», наши самолеты в места дислокации партизан вместе с боеприпасами и продовольствием стали сбрасывать и медикаменты, использовались и захваченные в боях трофейные лекарства.
Честно выполняя свой врачебный долг, Евгений Снуйко оказывал медицинскую помощь не только партизанам и мирным жителям. Как-то при разгроме немецкого гарнизона захватили офицера-фашиста. Он был весь окровавленный, с разбитой головой. И партизанский фельдшер стал обрабатывать ему раны, остановил кровь. Командир отряда вмешался, мол, не стоит фрица спасать, все равно его расстреляют. На что Евгений Маркович ответил: «Хоть он и враг, но все-таки человек». И, к слову, этого немецкого офицера не уничтожили, а отправили самолетом на «Большую землю», в Москву – он дал очень ценную информацию о дальнейшем продвижении фашистских войск, на чем наша армия и выиграла.
Кроме выполнения своих врачебных обязанностей, Евгений Снуйко выступал перед мирным населением, зачитывал им сводки Совинформбюро, полученные по радио. От этих новостей у людей поднимался боевой дух, росла вера в победу над врагом. Доводилось доктору и самому брать в руки автомат или винтовку в момент штурма вражеских гарнизонов, поддерживать своих боевых товарищей. Во время одной такой операции (знаменитый ломовичский бой осенью 1943 года) тяжело ранило минометным осколком и самого Евгения Марковича, и он почти на полгода выбыл из строя. Все обошлось, но всю дальнейшую жизнь раны напоминали о себе…
Родина высоко оценила боевые и профессиональные заслуги медицинского фельдшера в тылу врага. За всестороннюю помощь в лечении и возвращении в строй раненых командиров и бойцов партизанского отряда, поддержке их на поле боя Евгений Снуйко был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны» 1-й степени и другими.
И днем и ночью – пешком к больным
В партизанской биографии Евгения Марковича Снуйко отмечается еще один весьма примечательный штрих. В отряде все время с ним находилась жена Надежда Иосифовна. Она варила еду, ухаживала за ранеными, стирала, ассистировала мужу на операциях. В партизанском лагере у них родились две дочки Галя и Валя. Но, к сожалению, из-за тяжелых условий партизанского быта, холода и недоедания, отсутствия нужных лекарств девочки заболели и умерли.
После войны супруги Снуйко долгие годы трудились в Новодубровском фельдшерско-акушерском пункте: муж – заведующим, жена – санитаркой. Как мы уже говорили, ранение в партизанском бою отрицательно сказалось на здоровье Евгения Марковича: осколок, оставшийся в груди, беспокоил его всю жизнь. Из-за этого он не мог заниматься крестьянским трудом – косить, пахать, колоть дрова. Даже на велосипеде не мог ездить. Тем не менее, все деревни, находящиеся в зоне обслуживания новодубровского фельдшера, а их было 10, безотказный и крайне добросовестный медик обходил пешком со своим неизменным чемоданчиком с необходимыми лекарствами и приспособлениями. Причем в любую погоду и даже среди глубокой ночи! В отказе кому-либо в медицинской помощи, даже если самому невмоготу, не могло быть и речи. И уже в мирное время Евгений Маркович, продолжая качественно и профессионально лечить, помог преодолеть болезни и тяжелые недуги очень многим сельчанам, отдельных спас и от смертельных случаев. При своей занятости находил время и для общественных дел. Евгений Снуйко на протяжении ряда лет был секретарем партийной организации колхоза имени Войкова (50-60-е годы), депутатом Октябрьского сельского Совета, народным заседателем в суде. Ушел из жизни в 1998 году. Не только односельчане, но и все, кто лечился, просто был знаком с Евгением Марковичем, тяжело пережили эту утрату.
Добрую память о легендарном партизанском докторе и высокопрофессиональном медике в мирное время сохраняют в Новой Дуброве, окрестных деревнях, а также в горпоселке до сих пор. В рамках подготовки проекта к юбилею Великой Победы мы встретились с теми, кто был хорошо знаком с Е. М. Снуйко и попросили их кратко охарактеризовать его как ветерана, специалиста, человека.
Федор Иванович Калинкевич, уроженец и один из старожилов деревни Новая Дуброва:
— Когда началась война, мне было 9 лет, и где-то незадолго до ее начала прислали к нам в деревню молодого фельдшера Женю Снуйко. Он сразу всем понравился – веселый, очень приветливый. В детстве я не болел, поэтому на наш врачебный пункт не обращался. А вот уже в период войны приходилось по мелочам. Даже помогал ему однажды: нашел старую простыню, резал ее на мелкие лоскуты вместо бинтов для перевязки раненых. Во время оккупации Маркович в деревне бывал редко – все в отряде, в лесу. А вот когда зимой 1943-го открылись Рудобельские ворота – связь тыла врага с освобожденной территорией, фельдшер Снуйко с партизанами на несколько дней здесь задержались. Тогда они взяли в плен немецкого офицера и за это нескольких человек, в том числе и Евгения Марковича, наградили орденом. Хотя после войны он не любил про свои подвиги рассказывать, очень скромный был человек.
Василий Герасимович Железнов, ветеран педагогического труда, бывший заведующий клубом и директор школы в Новой Дуброве:
— С Евгением Марковичем, когда он еще руководил ФАПом, мы жили практически по соседству. Всегда завидовал его собранности и ответственности. Подумать только: позвонят, например, из Малына или Залесья поздно вечером в дождь или метель, мол, человеку плохо – и Маркович сразу в путь. Лет 50-60 назад личного транспорта у сельчан практически ни у кого не было, так вот наш уважаемый фельдшер только на себя и надеялся, исходил за жизнь по вызовам, без преувеличения, не одну тысячу километров. А ведь сам был нездоров, военные раны постоянно донимали. Специалист же был отменный: с первого взгляда мог определить диагноз больного, что потом подтверждалось при обследовании в больнице. Всегда с благодарностью вспоминаю о нем, очень многим помог людям, абсолютно не возвеличиваясь своим военным прошлым, хотя там было ему чем гордиться.
Лидия Афанасьевна Молокович (Макрушиц), бывшая заведующая Новодубровским ФАПом:
— В общей сложности медиком я проработала более 46 лет, из них 18 – с Евгением Марковичем Снуйко. Он поначалу заведовал ФАПом, а я была акушеркой. Человек он был замечательный, тактичный и очень грамотный по профессии, даже на уровне опытного врача, хотя был обычным фельдшером. Вот что такое тогдашнее образование, ну и, конечно, партизанская практика стала для него хорошей школой. С ним работалось легко, помогал и советом, и конкретным делом. По-хорошему удивляло, что Маркович умел найти подход к любому заболевшему. Люди ведь разные бывают, но я не помню, чтобы он когда-нибудь с кем-то конфликтовал. Супруга его Надежда Иосифовна работала с нами санитаркой, жили мы очень дружно. Благодаря в первую очередь Евгению Марковичу, его руководящим способностям, наш ФАП долгое время считался одним из лучших в районе по многим показателям.
Вера Васильевна Снуйко, невестка Евгения Марковича:
— Что могу сказать о своем свекре? Только хорошее, человек он был добрый, веселый, заботливый, помогал смотреть внуков, играл с ними. Таких же слов заслуживает и свекровь Надежда Иосифовна. Дружная и красивая пара. Они всегда были вместе и даже умерли в один день: свекор – утром, свекровь – вечером. Проститься с ними пришли люди из всех деревень, где они оказывали медицинскую помощь. 20 апреля будет уже 22 года, как их нет с нами. За это время ушел из жизни и их младший сын Виталий, мой муж. Старший Анатолий, бывший военный, сейчас живет в Барановичах, средний Владимир, ветврач, – в Свислочи Гродненской области, им обоим за 70. Остались 5 внуков, подрастают правнуки. И им есть чем гордиться, что у них были такие замечательные бабушка и дедушка, в особенности Евгений Маркович, наш дорогой ветеран с необычной героической судьбой.
Любовь Шейко, научный сотрудник Центра истории и культуры Октябрьского района, Юрий Касперович.
Фото Юрия Касперовича и из семейного архива Веры Снуйко.
