«Ты з Заходняй, я з Усходняй
Нашай Беларусі,
Больш з табою ўжо ніколі
Я не разлучуся…»
Эти строки классика белорусской литературы Янки Купалы, написанные в 1939 году, трогательно и проникновенно описывают воссоединение земель и населения БССР. Наш Октябрьский район в виду своего расположения минула участь разделения или перехода к полякам. Более того, благодаря невероятной преданности и любви к родине наших предков, на Рудобельщине никогда не переставала действовать советская власть, в том числе в период оккупации Беларуси войсками Германии и буржуазной Польши.
Настоящие революционеры, рожденные в Рудобельской волости, тем не менее, нередко страдали от рук польских оккупантов, вели с ними борьбу, отстаивая национальные интересы. Одним из тех людей, которые понимали, что разделять страну нельзя, что нужно укреплять свои территории, был рудобелец Леонтий Одинец (Одинцов). В далеком 1933 году он был награжден высшей наградой – орденом Трудового Красного Знамени БССР. Столь значимой награды он был удостоен за активное участие в организации партизанского движения и подпольной работе, в результате которой перенес страшные издевательства со стороны польских оккупантов. За этими словами официального документа скрывается насыщенная героическими и трагическими событиями жизнь человека, которому судьба вынесла пройти тяжелые испытания.
Леон Одинец родился в 1891 году в деревне Карпиловка. Как и большинство детей того времени, с 8 лет стал заниматься сельским трудом. Положение сельчан вынуждало членов семей, в том числе детей и подростков, работать. В 12 лет Леон трудился поденщиком в имении Рудобелка, владел которым Иваненко, а затем уже и служил в качестве штатного рабочего в этом же имении.
В августе 1914 года, когда началась первая мировая война, 23-летний Леон призывается в царскую армию. Как он сам писал в своей автобиографии, «до февральской революции, живя сначала в глухом уголке Бобруйского уезда, а затем, находясь в рядах армии, в общественной жизни никакого участия не принимал. Слова «социал-демократ», не понимая его значения, впервые услышал в 1905 году, когда дух восстания докатился и до нашей глухой деревни».
Февральская революция в 1917 году втянула Леона Одинца в общественно-политическую деятельность. Он пользовался авторитетом у солдат, которые и выбрали его командиром роты. Собрав возле себя внушительную группу однополчан, он принимает активное участие в подавлении корниловского мятежа. Октябрьскую революцию Одинец встретил уже крепким в общественно-политическом отношении человеком. Он считал себя коммунистом еще с 1917 гола, о чем писал в воспоминаниях: «В партию вступил по своему желанию, поняв принцип классовых интересов.». Вместе с другими революционерами Леон Одинец принимает активное участие в установлении Советской власти в Рудобелке, становится во главе военно-революционного отряда волости, который насчитывал до пятисот красноармейцев. После оккупации волости немцами и поляками отряд пришлось распустить, а его командиру вместе с П. Молоковичем и М. Левковым перейти на подпольную работу, которая продолжалась с марта по ноябрь 1918 года.
После изгнания немецких и польских войск с территории Рудобельской волости Одинец включается в советскую работу. По решению Бобруйской парторганизации назначается военкомом Рудобельского военно-революционного комитета и уполномоченным по обновлению пяти волостей уезда.
В начале лета 1919 года, когда в Беларуси началась польская оккупация, в Рудобелке вновь формируется краснопартизанский отряд, теперь уже под руководством М. Левкова. С ним держал связь и Одинец, который в то время работал в совете по усилению Гомельского района. С ноября 1919 года по декабрь 1920 года он непосредственно находится в отряде, принимая участие в боях против польских интервентов. Тяжелый тиф свалил его в то время, когда разворачивались бои между партизанскими отрядами Бобруйщины и польскими войсками. Фронт проходил через Карпиловку, где в отцовском доме без сознания находился Леон Одинец. Разбив в ночь с 15 на 16 декабря партизанские отряды, поляки в числе других больных и раненых, взяли в плен и Леона, которого товарищи посчитали убитым.
Сведения об убийстве Одинцова документально подтверждались в докладе М. Левкова. Руководитель партизанского отряда был не далек от истины: только чудо помогло тогда Одинцу избежать смерти. Благодаря крепкому здоровью он выдержал издевательства со стороны польских легионеров, нахождение целый месяц полураздетым в холодном помещении. Пройдя печально известный Бобруйский лагерь для военнопленных (М. Левков писал, что ежедневно от тифа, голода, холода в нем умирали по 40-50 военнопленных). Волею судьбы с обмороженными руками и ногами, десятками ран, нанесенных карателями, попал-таки в Бобруйскую больницу, где пробыл почти полгода. Фортуна и в этот раз не отвернулась от него. Правда, потери здоровья были огромные. Как писал Леонтий в своем дневнике: «получили серьезные повреждения все четыре конечности». Из больницы он вернулся инвалидом, лишившись ноги.
Инвалид в неполные 30 лет, он выписывается из больницы в августе 1920 года и едет в Петроград, чтобы получить там протезы. И даже в таком состоянии он продолжает трудиться на благо людей, возвращается к активной деятельности. Много сил и энергии отдает, чтобы как-то помочь вдовам, сиротам, таким же инвалидам, как и он сам. С 1924 года по 1930 Одинец трудится заместителем наркома социального обеспечения республики, затем он занимает должность секретаря центральной избирательной комиссии и заведующего секретариатом президиума ЦИК республики, одновременно на общественных началах является секретарем центральной партизанской комиссии.
События 1937 года в судьбе нашего земляка оставили глубокий след. Но этот мужественный человек не сломался, не затаил обиду на людей, на партию из-за несправедливости, нанесенной ему тогда. По доносу Леонтия объявили «врагом народа», за что исключили из партии и уволили с работы. Очевидно, что в это время он испытал не меньшие моральные переживания, чем те, которые перенес, находясь в польском плену. Но тогда все было ясно: он сражался с врагом, который пришел на его родную землю. Военная судьба часто переменчива: враг оказался сильнее его. Безоружного, больного взял в плен, истязал и издевался. Но почему сейчас его обвиняют те, с кем он ел один хлеб, почему уничтожают тех, кто в одном строю с ним сражался за советскую власть в 20-е годы? Он мучительно искал и не мог найти ответы на эти вопросы.
Обстановка шпиономании, поиска несуществующих «врагов народа» захлестнула страну. Писать доносы на знакомых, соседей, подчиненных, начальников не считалось зазорным и называлось «проявить бдительность». Вот и на Леонтия Одинца поступил «сигнал». Автор доноса ставил под сомнение правомерность награждения Леона в 1932 году орденом Трудового Красного Знамени БССР и удивлялся, как человек, попав в белопольскую тюрьму, вышел оттуда. Фактически в вину человеку ставили то, что он не погиб. Этот донос, а также факт попадания в плен к белополякам и стал причиной исключения Одинца из партии и увольнения с работы. Но судьба снова была на стороне рудобельца. После его многочисленных апелляций партколлегия восстановила Одинца в партии, он наконец смог устроиться на работу, где вскоре проявляет себя, как преданного коммуниста и избирается секретарем первичной коммунистической организации. Казалось, жизнь наладилась и все самое страшное позади. Но нет, началась война. Инвалид не мог думать про эвакуацию, поэтому остался в Минске в оккупации. Террор фашистов обрушился на коммунистов, партийных и советских работников, евреев. Навряд ли думала тогда Леонтий Одинец о своей нелегкой судьбе, несправедливых обвинениях, которые были нанесены ему в 1937 году. Что они значат сейчас, если в безопасности Родина, когда чужаки топчут родную землю, за которую он проливал кровь в 20-е годы? Одинец, как и тысячи патриотов, долго не раздумывал. Он активно включился в подпольное сопротивление. Его квартира в Минске становится явочной: в ней встречаются подпольщики, хранится оружие, боеприпасы, листовки. Леонтий Ефимович ходил на протезе и свой физический недостаток использовал для маскировки. Гитлеровцы почти не обращали на инвалида внимания, и ему удавалось проникнуть в те места, куда другие доступа не имели. Так наступил еще один трагический и последний этап Леонтия Одинца. В начале апреля 1942 года вместе с другими руководителями городского подполья он был арестован. А в начале 1943 – сожжен в лагере смерти «Тростенец». За небольшой период его плена он снова был записан во враги народа, тогда его назвали «агентом гестапо». Понадобилось несколько лет и большие старания партийных органов, госбезопасности, ученых-историков пока не открылась истина, снято клеймо предателя. Справедливость восторжествовала. За мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны, он был в 1965 году посмертно награжден медалью «За отвагу».
Людмила Борисовна Зыблева, родная племянница Леонтия Одинца:
В нашей семье бережно хранится память о Леонтии Ефимовиче. В некоторых источниках его фамилия звучит, как Одинцов. Возможно, произошла путаница в документах, возможно, он сам себя так называл. Но для нашего Октябрьского района все же характерна фамилия Одинец. Мой отец, родной брат Леонтия, был Одинцом. Он много рассказывал о своем брате. Мы все знали, что он организатор подполья в Минске, что здесь, в Рудобелке, вместе с товарищами стоял у истоков становления советской власти. Был большим патриотом, коммунистом, помогал людям: вдовам, сиротам, инвалидам. А еще в нашей семье передавалась такая история, будто Леону сам Владимир Ленин подарил папаху. Так это или нет- не знаю. У Леона была тяжелая судьба, он перенес сложные физические и моральные испытания, был записан во «враги народа», потом реабилитирован, посмертно награжден. Кстати, его именем названы улицы в Минске и у нас в Октябрьском. Мой внук как раз на ней живет, я ему говорю: «Ты живешь на улице, названной именем твоего прадеда». А когда-то вместе с моим отцом мы заезжали в Минск на одноименную улицу, заезжали в гости к жене Леонтия Ефимовича. Все поколения семьи гордятся, что наши предки были такими неординарными людьми. Внуки и правнуки хорошо знают, что их прадед был организатором подполья в Минске, а еще раньше попал в плен к полякам. Приятно, что сегодня вспоминаются события тех лет, рассказывается история «без белых пятен». И накануне нового праздника – Дня народного единства – я желаю своим землякам мира, спокойствия, плодотворного труда на благо родного края.
Ирина ЛЕШКОВА.
Любовь ШЕЙКО, научный сотрудник Центра истории и культуры Октябрьского района.
P. S. В подготовке материала были использованы архивные документы историко-краеведческого музея Поречской средней школы
