Произошедшая ровно 30 лет назад внезапная авария на Чернобыльской АЭС, когда атом перестал быть «мирным» и вырвался наружу, ведя невидимую войну в образе радиационного заражения всего и вся, затронула судьбы многих граждан нашей Беларуси. Они были вынуждены покинуть родные места и обрести вторую родину, подчеркнем, опять же в мирное время, далеко за их пределами. В числе пострадавших оказалась и семья Валерия Павловича Садченко (на снимке) из г. п. Октябрьский.
«Та весна, казалось, будет вечной…».
Начальная строчка из некогда популярной лирической песни как нельзя лучше отображает реальную действительность тридцатилетней давности для жителей крайнего юго-востока Беларуси. Конец апреля 1986 года выдался необычно теплым, природа буквально расцветала на глазах. В совхозе «Посудово» Брагинского района, которым тогда руководил В. П. Садченко, к 26 апреля практически вся посевная была завершена, оставалось только посадить около 3-х гектаров картофеля. А вовремя закончить основные полевые работы именно в те дни считалось главной задачей: приближался праздник Первомая, а 4 мая сельчане дружно готовились отметить Пасху (тогда это было хотя и неофициально, но все равно праздновалось массово). Можно и отдохнуть, когда на полях и частных огородах основное сделано…
– О том, что на атомной станции, которая от нас находилась всего лишь в 18-и километрах напрямую, что-то произошло, я уже знал перед началом утреннего наряда в субботу, 26 апреля, – вспоминает Валерий Павлович. – Первыми эту тревожную весть сообщили уже в 6 утра пассажиры, приехавшие из города Припять, близ которого располагалась АЭС, первым дизель-поездом (станция Посудово находилась рядом с центром вышеназванного хозяйства – деревней Залесье, и пригородный поезд курсировал через нее трижды за сутки по маршруту «Чернигов – Янов». – Прим. авт.). В частности, сын главного инженера совхоза Николая Марковича Зиневича, работающий на атомной, забежал в контору и был сильно взволнован: из телефонного разговора с братом, диспетчером Чернобыльской АЭС, узнал, что на 4-м энергоблоке в 1.45 ночи взорвался реактор, идет выброс радиации, что крайне опасно, и поэтому желательно семьям, где есть дети, покинуть эту территорию. Все еще находясь в неведении, паниковать не стали, но кое-что решили проверить. Вышли на железнодорожную станцию: как и положено, по расписанию, в 7.20 прошел пассажирский поезд «Москва – Хмельницкий». Значит, все нормально? Уже позже выяснили, что это был в прямом и переносном смысле последний путь данного экспресса. Нашли дозиметры, но не было батареек. Подключили автомобильные аккумуляторы – и вперед, ближе к направлению атомной станции. Там стрелки прибора уже зашкаливали. Издалека увидел горящий реактор. Зрелище невиданное – над ним стоял столб пламени необычного голубоватого цвета высотой с километр…
– Люди, действительно, были в растерянности, никаких сообщений «сверху» в ту памятную субботу не поступало, – продолжает рассказ Валерий Павлович. – Ясно было одно – случилось непоправимое, и что-то надо срочно делать. Связался со своим коллегой – директором соседнего совхоза «Припятский» из Чернобыльского района Петром Кирилловичем Кобзаренко. Тот подтвердил информацию о взрыве со слов свидетелей-рыбаков, да и в целом украинская сторона была уже более осведомлена об аварии. Из «Припятского» привезли специальные таблетки с содержанием калия и йода и уже в понедельник раздали их учащимся школы и воспитанникам детского сада, что в процессе помогло смягчить последствия радиационного воздействия на детский организм.
Действовать тогда приходилось по обстановке, согласно правилам гражданской обороны. Мобилизовав людей, за выходные многое удалось сделать: укрыли пленкой силосные траншеи, скот перегнали из кошар в помещения, не забывая проводить дозиметрический контроль на местном уровне. Радиационный фон, к сожалению, усиливался. Ситуацию усугубил необычный по интенсивности ливень, прошедший вечером 27 апреля. Последствия его были крайне негативные: уже позже замеры показали, что там, где дождь стоял столбом, уровень радиации поднялся до максимальных отметок, как у нас, в Залесье. Деревню Посудово облако обошло стороной, там и фон держался в пределах нормы. Вообще, южная часть Брагинщины в конце апреля – начале мая 86-го еще до массового отселения ощутила на себе военное положение. Уже 27 апреля железнодорожная станция Посудово была оцеплена солдатами, над Залесьем и другими селами непрерывно летели в сторону АЭС и обратно вертолеты. Мы еще не знали, какие испытания нас ждут впереди…
Как на военном положении
Как вспоминает В. П. Садченко, в воскресенье, 4 мая, в д. Залесье и другие прибыла вереница автобусов, чтобы вывезти местных жителей из опасной зоны, согласно накануне принятому распоряжению. Процесс проходил болезненно: никому не хотелось покидать родные места, тем более, в праздничный пасхальный день. Каждый из отъезжающих, тем не менее, тешил себя надеждой вернуться сюда через некоторое время. Ведь первоначально объявили, что выселение временное, на 2-3 дня, это вынужденная мера, пока не проведут дезактивацию зараженной территории. Потому и взять с собой разрешили только самое необходимое. Но, как оказалось, трудолюбивые, открытые и добросердечные полешуки из междуречья Днепра и Припяти оставляли эти живописные и дорогие им места навсегда, причем, обрести им вторую родину удастся не сразу.
Первым перевалочным пунктом для жителей Залесья, Посудово и Пристанского стала деревня Углы, что в северной части Брагинского района. Детей сразу вывезли на оздоровление (например, старший сын Валерия Павловича Виктор с мая по ноябрь находился в республиканском пионерлагере «Зубренок», а жена Елена Павловна с младшими детьми Светланой и Александром – рядом, в санатории «Боровое»). Руководство и работники уже бывшего совхоза «Посудово» занимались на месте неотложными делами – вывозили и реализовывали скот, демонтировали оборудование в школе и на производственных объектах, растили и убирали урожай, ежедневно выезжая на работы в радиационную зону и обратно, оказывали всяческое содействие в проведении дезактивационных мероприятий (их проводили военные, прикомандированные сюда даже из Восточной Сибири и Челябинска). В общем, выполняли свой долг, невзирая на радиацию (ее, правда, ежедневно контролировали, а личные анализы отправляли даже в Москву для дальнейшего исследования). Наиболее же острой, по большей части в психологическом плане, стояла проблема выбора дальнейшего места жительства. К слову, в пострадавших районах Украины жители отселенных деревень целиком, даже с учетом прежнего соседства, занимали отстроенные поселки. Наши же переселенцы разъезжались отдельными группами по чистым районам области, республики, а кое-кто – даже в отдаленные места бывшего Советского Союза. Ведь вынужденно покидать родное гнездо и приживаться на неизвестном тебе месте с новыми людьми и другими обычаями очень тяжело. Поэтому многие «чернобыльцы» не могут свыкнуться с этим до сих пор, и их переживания понятны.
Вторая родина – Октябрьщина
Кроме всего прочего, тогда, в 1986-м, возникали проблемы и с трудоустройством переселенцев. Тому же В. П. Садченко, бывшему руководителю передового хозяйства более чем с 10-летним стажем, ученому агроному по образованию, предлагали быть заведующим свинофермой, что в определенной степени было просто некорректно. Не сразу семья Садченко определилась и с конкретным новым местом жительства: в Житковичах не получилось из-за отсутствия жилья, поселок Рафалов под Брагином, откуда родом Валерий Павлович, также выселили, не было надлежащих условий и в Лоевском районе, где глава семьи почти год трудился заместителем председателя колхоза. Помог старый знакомый по учебе на курсах, ныне покойный Петр Иванович Чугунов, возглавлявший тогда совхоз «Правда» Октябрьского района, предоставивший благоустроенное жилье в д. Шкава, где первоначально жили жена и дети В. П. Садченко, а также его родители. С 1987 года семья Садченко неизменно живет в г. п. Октябрьский. Валерий Павлович, как опытный специалист, внес достойный вклад в развитие сельскохозяйственной отрасли района, определенное время возглавляя местную станцию защиты растений, позже трудился в районной государственной инспекции по семеноводству, карантину и защите растений, откуда и ушел на заслуженный отдых.
Практически каждую весну ликвидатор и одновременно потерпевший от последствий аварии на Чернобыльской АЭС В. П. Садченко вместе с родными и близкими посещает свою родную Брагинщину, вспоминает друзей, знакомых, земляков, кто жив и кто уже покинул этот мир, заезжает в те места, которые 30 лет назад доводилось отстаивать от невидимого врага – радиации. 
Чернобыльский атом, к сожалению, сделал свое черное дело, превратив некогда цветущий край в зону отчуждения. И поэтому наш общий долг – помнить об этом и прилагать все усилия, чтобы ничего подобного никогда больше не повторилось.
Юрий Касперович.
На снимке: за обсуждением совместного плана действий по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС на загрязненной территории (пос. Солнечный Брагинского района, июнь 1986 года). Второй справа – В. П. Садченко.
Фото автора и из семейного архива В. П. Садченко.
