«Да вы, белорусы, обнаглели». Как живет Казахстан после СССР. Часть II

Общество


Анна Калтыгина / Фото: Ольга Шукайло / TUT.BY

Что стало после обретения независимости с промышленным флагманом Советского Союза, национальным брендом страны и бывшим совхозом — во второй части материала про Казахстан в рамках проекта «25 лет без СССР».

Казахстан занимает девятое место по площади в мире, здесь живет около 18 миллионов человек. В недрах страны выявлено 99 элементов периодической таблицы Менделеева: на севере — уголь и залежи железных руд, на востоке — золото и никель, на юге — уран, на западе — нефтяные и газовые месторождения, в центре — медь.

Казахстан — богатая страна, но основную часть денег в бюджет приносит десяток крупнейших предприятий страны, в основном — экспортеры топлива и сырья. Большая их часть после приватизации принадлежит или контролируется иностранными компаниями, интересы которых не всегда совпадают с интересами жителей Казахстана.

Одно из таких предприятий — «АрселорМиттал Темиртау», бывший Карагандинский металлургический комбинат, на котором когда-то начинал свою карьеру первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. На его примере можно рассказать о том, как не совпадают интересы западного менеджмента, правительства и местных профсоюзов.

Карагандинский металлургический комбинат: «При добровольном увольнении платили 6−10 тысяч долларов»

В 33 километрах от Караганды находится промышленный город Темиртау. Его население — 177 тысяч человек, и подавляющее большинство жителей трудятся на местных заводах, шахтах и на самом большом в стране металлургическом производстве — Карагандинском металлургическом комбинате. Во времена СССР предприятие было одним из крупнейших в своей отрасли — наравне с Челябинским и Магнитогорским металлургическими комбинатами.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

После обретения Казахстаном независимости завод долгое время балансировал на грани остановки, пока в 1995 году на закрытом тендере его не купил индийский миллиардер Лакшми Миттал. Позже бизнесмен приобрел еще 8 угольных шахт и 4 рудника по добыче железной руды — так появилась компания «АрселорМиттал Темиртау». Сегодня предприятие — это крупнейший в Казахстане интегрированный горно-металлургический комплекс — сами добывают уголь и железную руду, сами перерабатывают и экспортируют.

Местные жители считают, что инвестор обязан брать на себя обязательства по сохранению рабочих мест, обеспечению достойного заработка, обеспечению безопасности труда, а вместо этого он занят только получением прибыли.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— Перед развалом Союза на Карагандинском металлургическом комбинате работали почти 40 тысяч, а сейчас всего 12 тысяч человек. Когда индийский миллиардер приобрел угольные шахты, на них трудились порядка 30 тысяч человек, а теперь — в два раза меньше. Большинство ушло по системе добровольного увольнения — вот тебе компенсация (при увольнении по собственному желанию изначально люди в зависимости от стажа получали по 6−10 тысяч долларов, затем выплаты стали снижать. — Прим. TUT.BY), и уходи. А теперь у них кризис — на комбинате не хватает квалифицированных кадров.

На предприятии подтверждают, что система больше не действует.

— С 2003 года у нас действовала система добровольного увольнения, согласно которой при уходе с металлургического комбината и шахт работники получали денежную компенсацию. Но сейчас квалифицированные кадры мы стараемся не отпускать, — рассказывает представитель «АрселорМиталл Темиртау» Светлана Логинова.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
На такой доменной печи на Карагандинском металлургическом комбинате когда-то работал и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев

Те же, кто когда-то согласился на добровольный уход, теперь жалеют — найти работу в Темиртау или в Караганде практически невозможно.

Но логику компании тоже можно понять: на Западе на аналогичных производствах занято гораздо меньше людей при большей производительности труда. Сказывается и спад в отрасли из-за экономических кризисов и экспортной активности Китая, высокие затраты на транспортировку карагандинского металла и угля. Содержать же значительное число работников и платить им зарплату ради социального спокойствия индийскому миллиардеру попросту невыгодно.

Огромная прибыль уезжает за океан, а искалеченные люди остаются в Казахстане

С этими утверждениями категорически не согласен Павел Шумкин — бывший шахтер, организатор забастовок 90-х годов, лидер Независимого союза горняков.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY— Собственник «АрселорМиттал Темиртау» практически ничего не вкладывает в инфраструктуру, в безопасность труда, зарплатный фонд и экологию. Его волнует только прибыль — любой ценой.

По воспоминаниям Павла Александровича, после распада СССР движение горняков в Караганде за несколько лет добилось невозможного — в собственность коллектива передали 15% от сверхплановой добычи, которой рабочие распоряжались по собственному усмотрению — «гнали эшелонами из Китая телевизоры и куртки синтепоновые». Комбинат и шахты учились рынку, но долго заниматься им этим не дали.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— В связи с тем, что в 1995 году зарплаты не платили по два года, предприятия и шахты продали индийскому миллиардеру Митталу, который предложил горнякам зарплату в 300 долларов — большие деньги в то время, конечно, все согласились. Но шло время, и зарплаты так и стояли на этом уровне, несмотря на огромную прибыль, которую получал бизнесмен. Но в 2006 году, после того как 41 человек на шахте Ленина погиб, шахтеры устроили забастовку и добились повышения зарплаты почти до 1000 долларов. Потом на шахте Абайская затопило 30 человек — забастовка вынудила руководство предприятия опять поднять заработок. Но с тех пор прошло много времени, в прошлом году была девальвация тенге — доллар вырос в 2 раза, а зарплаты-то в тенге, а не долларах. Но раз доллар сильно подорожал, следовательно, выросла выручка компании в национальной валюте — почему бы не поддержать рабочих?

Сейчас шахтеры в среднем зарабатывают по 555 долларов, металлурги — около 600.

Вместе — с претензиями к правительству

Претензии у шахтеров и металлургов компании есть не только к собственнику — но и к правительству. Раньше металлурги и шахтеры уходили на пенсию в 50 лет. В 1998-м в Казахстане пенсионный возраст увеличили до 63 лет всем, даже шахтерам. Те, кто не выдерживает и уходит, получают минимальную пенсию.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— В 1997 году у меня было 22 «подземных года», я уже на отдых собирался. А тут — пожалуйста, еще 13 лет отработай. Через три-четыре года дали нам какое-то пособие, так до 2010 года и дотянул. И получаю минимальную пенсию — что-то порядка около 100 долларов, — рассказывает Павел Шумкин.

В «АрселорМиттал Темиртау» также говорят о том, что повышение пенсионного возраста создает проблемы как для компании, так и для людей.

— У нас на Карагандинском металлургическом комбинате только один горновой мастер ушел на пенсию в 63 года. Остальные не выдерживают тяжелой работы и рано или поздно просят перевести их на более легкий участок.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Правительство, несмотря на все требования не только профсоюзов металлургов и горняков, но и инвесторов, снижать пенсионный возраст не намерено — к рассмотрению этого вопроса обещают вернуться только в 2018 году.

Как кондитерская фабрика превратилась в национальный бренд

Но не всегда продажа предприятия иностранному инвестору оборачивается конфликтом интересов: кондитерская фабрика «Рахат» — прямое тому подтверждение.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
На фабрике практически все автоматизировано — но последний штрих, орешек на конфету, сотрудники аккуратно добавляют вручную

После развала Советского Союза Алма-Атинская кондитерская фабрика была приватизирована — акционерами стали сотрудники, директор Анатолий Попелюшко и жители района Алматы, где располагалось предприятие. Поменялось и название компании.

— Его предложила дочь одного из наших сотрудников. В переводе с казахского «рахат» — это наслаждение, удовольствие. Так Алма-Атинская кондитерская фабрика стала «Рахатом», — рассказывает представитель фабрики Наталья Тимощук.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

«Красный директор» Попелюшко оказался успешным менеджером. На производстве отказались от добавок, поменяли технологию и доработали рецептуру, а кроме того, стали закупать качественное сырье.

К 2013 году «Рахат» был уже национальным брендом. Сладости фабрики были в каждом доме, а туристы вместе с колбасой из конины увозили из страны яркие рахатовские коробочки. Поэтому, когда директор, к тому времени увеличивший свою долю акций до 76%, продал ее южнокорейской корпорации Lotte Confectionery, в Казахстане разгорелась настоящая буря — «на сладенькое потянуло супостатов, ничего святого — национальный бренд продали».

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Но инвестор, здраво рассудив, что не стоит менять то, что и так прекрасно работает, в технологию не вмешивается, рецептуру не меняет, сотрудников не сокращает.

А «Рахат» тем временем набирает обороты — конфеты и шоколад продаются как в Казахстане, так и за рубежом.

— Несмотря на то что мы в едином экономическом союзе, на российский рынок нам было попасть гораздо проще, чем на белорусский. Но недавно мы все же открыли свое представительство и в Беларуси.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Островок Беларуси в Алматы, или Как живет малый бизнес в Казахстане

В районе «Золотого квадрата» Алматы, где во времена СССР селилась элита — правительственные чиновники, верхушка творческой интеллигенции и ученые, работает магазин «Беларуская хатка». Его владелец Руслан Юсупов, рассказал TUT.BY, что связывает его с Беларусью и как живется типичному представителю малого бизнеса в Казахстане.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY— Первый раз в Беларуси, а именно в Минске, я оказался случайно — проездом. Город настолько запал мне в душу, что я задержался. Познакомился с местными ребятами и рад, что они стали моими друзьями. Жена моя тоже немного белоруска — ее бабушке было 5 лет, когда ее буквально закинули в последний эвакуационный поезд в Казахстан.

Открыть магазин белорусских товаров Руслана, как он рассказывает со смехом, практически заставили его друзья из Минска. Магазинчик «Беларуская хатка» заработал в южной столице в декабре 2012 года. Аренда и оборудование обошлись ему примерно в 5 тысяч долларов.

— В первый год это была не работа, а слезы.

— Так мало зарабатывали?

— Я имею в виду настоящие слезы. Приходили пожилые люди, рассказывали свои истории — кто-то родом из Беларуси и много лет не был на родине. Кого-то во время войны белорусы спасли — когда гнали людей в Германию, люди из белорусских деревень, сами голодные, отдавали последний кусок хлеба. И вот они заходят в магазин, рассказывают, благодарят, плачут — и ты вместе с ними.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Ассортимент — от белорусских соков и макарон до колбасы и косметики

Заработка Руслану и его семье хватает — в Алматы с удовольствием покупают белорусские товары. Сейчас предприниматель запускает франшизу — есть желающие пойти по его стопам как в южной столице, так и в области.

По словам предпринимателя, малому бизнесу в Казахстане живется неплохо.

— У меня упрощенная система налогообложения — я плачу трехпроцентный налог от дохода плюс пенсионные отчисления (10% от зарплаты) и больше ничего. Еще 2,5% отдаю за терминал.

В Казахстане действует бессрочный мораторий на различные проверки. Поэтому бизнес Руслана обходится без визитов санэпиднадзора, пожарной службы или налоговых органов.

— Когда я собирался открывать магазин, пришли проверяющие — все тщательно исследовали, вплоть до состава воды, и лишь затем дали разрешение. А сейчас зачем ко мне ходить — ведь работаем по закону.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

«Родина»: социализм со службой настроения

«Посмотрите налево — вот наш зоопарк. А теперь направо — наш Дом ветеранов. Вон наш ресторан, напротив супермаркет, вот баня, а вот мы церковь построили. А вон туда — посмотрите крытый хоккейный корт», — Ерлан, наш водитель и провожатый, а еще — руководитель детско-юношеской спортивной школы, как заправский экскурсовод, демонстрирует нам достопримечательности «Родины» — пожалуй, самого необычного и образцового хозяйства Казахстана.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Ерлан везет нас к Шефу, именно так, выделяя заглавную букву, местные называют своего руководителя Ивана Адамовича Сауэра. А еще они его боятся, уважают и хвалят. И такое почитание не выглядит странным, когда узнаешь, как он за 30 лет из отсталого колхоза сделал процветающую агрофирму, в которой сами сельчане — акционеры, стал Героем труда и вошел в список 50 самых влиятельных бизнесменов Казахстана.

«Родина» — это агрофирма, включающая в свой состав помимо одноименного аула еще две деревни. А еще — это островок социализма в миниатюре. В местном супермаркете цены на товары собственного производства ниже рыночных, при централизованном отоплении и водоснабжении жители за «коммуналку» платят копейки, молодым семьям выделяется жилье, малыши бесплатно ходят в детский сад, работники хозяйства могут отдыхать за границей, а обучение детей в вузах оплачивается агрофирмой. При этом практически все социальные расходы лежат на плечах хозяйства.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— На самом деле я очень жестко контролирую тут экономику, — признается Иван Сауэр. — Вот ресторан — это копейки на фоне всего нашего хозяйства. Но меня не волнует, чтобы ресторан зарабатывал. Меня волнует, чтобы люди туда шли. Если у ресторана меньше выручки, значит, люди туда стали меньше ходить, раз меньше ходят — значит, плохо работают.

Или вот баня, например. Многие говорят, что цены низкие слишком, что на этом тоже надо зарабатывать. Ну хорошо, поднимем мы стоимость помывки в бане до 1000 тенге (около 3 долларов. — Прим. TUT.BY). Человек подумает — и зачем мне куда-то идти, я и дома помоюсь. Посещаемость падает — значит, увеличим тарифы, чтобы сохранить прибыль. Увеличим стоимость до 1200, 1500, 2000 тенге — и что в итоге? Мы встанем перед фактом, что никто не пришел, кроме нескольких любителей пара. И в итоге надо баню закрыть. В нашей «Родине» заработать на бане невозможно. Мы знаем, что это заведомо убыточно и будет убыточно. Мы на другом зарабатываем — на поле и ферме. А баня, кафе, ресторан, Дом культуры, салон красоты — это все служба настроения.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
В агрофирме есть собственная пекарня

Не стоит задача в ТОО «Родина» заработать и на местном супермаркете. В магазине есть все — бытовая химия, продукты, хозяйственные товары, в подвальном помещении супермаркета — строительные товары. Но особую гордость у жителей «Родины» вызывает своя продукция — «молочка» и полуфабрикаты. Когда-то сотрудники местной столовой обслуживали только многолюдные мероприятия — юбилеи, свадьбы да поминки, а в остальное время сидели без работы. Сауэр решил одним выстрелом убить двух зайцев — открыть цех полуфабрикатов. И сотрудники заняты, и зарабатывают дополнительно, и местные жители свой рацион разнообразят. Так на прилавках магазина появились манты, пельмени, вареники, голубцы и пирожки. Сюда ездит закупаться вся округа.

«Просто в какой-то момент стало понятно: или я дрогну, или они»

Иван Сауэр стал директором «Родины» в 1987 году. В то время это было одно из самых отстающих хозяйств в районе.

— Мне было тогда 29 лет. До этого я работал главным инженером в другом совхозе, и когда меня сюда поставили директором, многие говорили, что «пацан не выдержит». И я на самом деле думал, что не выдержу.

В домах — ни отопления, ни водопровода, ни канализации. Ферма в ужасном состоянии — у коров туберкулез и бруцеллез. Население — 1200 человек, из них 406 пенсионеров. Повальное пьянство, мы первое место по преступности в районе занимали. Я месяца два ходил, как в воду опущенный, — с чего начинать, за что браться?

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Детский сад в «Родине» необходим — маленьких детей становится все больше

Взялся Сауэр, этнический немец, с тевтонским усердием и педантизмом за все сразу.

— Просто в какой-то момент стало понятно — или я дрогну, или они. И вот когда они в какой-то момент поняли, что я не отступлюсь, они сдались. И все пошло так, как надо. С пьянством так — уговаривал, агитировал, отправлял на лечение. Один раз до рукоприкладства дошло. На кого методы не действовали — с тем расставались. Снизилось количество пьющих — упала преступность.

Сейчас на три села, входящих в состав агрофирмы, с населением 1800 человек — один участковый. Дома и машины местные не закрывают, но никто почему-то не ворует. Отдыхать с выпивкой в местном ресторане или дома никто не запрещает, но пьяные драки такая редкость, что каждая из них — ЧП местного масштаба, о которой вспоминают еще несколько лет.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Хозяйство становилось на ноги постепенно — переоборудовали ферму, взяли еще землю.

— Уровень жизни стал расти. В 1990 году, еще во времена Советского Союза, была возможность зерно сверх плана продавать за валюту на аукционе. И если за год мы зерна продавали на 6 миллионов рублей, то на аукционе мы заработали 24 миллиона. Это были бешеные деньги. В «Родину» пошли контейнеры и с одеждой, и с техникой — видеодвойки Sharp, французские фены, пылесосы Molineux, двухкассетники… Два вагона с холодильниками, два — с мебелью.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Ветряк компенсирует 35% затрат на электроэнергию в «Родине»

А в 1993 году «Родину» приватизировали — агрофирма стала первым частным предприятием сельского хозяйства в Казахстане.

— Я выкупил 20% доли, 31% мне передали в доверительное управление при условии выполнения планов и темпов роста производства. Через два года, когда все работали в минус, а мы стабильно в плюс, мне дали выкупить эти 31%. Оставшиеся 49% выкупил коллектив — причем за собственные сбережения.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Детей в школу привозят и отвозят на автобусах

На сегодняшний день у меня 59%. 8% акций у родственников умерших, у тех семей, которые в 1990-е годы уехали из Казахстана. Наша фирма стоит 10 миллиардов (более 30 миллионов долларов. — Прим. TUT.BY) сейчас. Кто может выкупить чей-то пай? Они все равно идут ко мне. Раньше, когда акции большой цены не имели, друг другу дарили, передавали, а сейчас даже родственники не хотят переписывать — это же деньги, и хорошие деньги. Они дивиденды каждый год получают.

Есть еще и выплаты «по случаю».

— Поженились — получи 150 тысяч тенге (450 долларов. — Прим. TUT.BY). Родился первый ребенок — 150 тысяч тенге, второй — 200 тысяч (более 600 долларов). Вышел сотрудник на пенсию, в зависимости от того, сколько отработал. — от 150 до 450 долларов. Кроме того, есть выплаты по смерти близкого родственника, юбилеи, золотые свадьбы, праздники и так далее.

Даже для детей в «Родине» есть своя система поощрений.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— Моя дочь стала лучшей ученицей, получила последний смартфон Samsung в подарок, — хвастается Ерлан. — А еще, когда детки из спортивной, музыкальной школ ездят на выступления и соревнования, им выплачиваются командировочные — как взрослым. Например, поехали в район с концертом — 500 тенге (1,5 доллара. — Прим. TUT.BY) каждому. Едут куда-то подальше — больше платим.

Зарплаты на «островке социализма», где жизнь дешевая, а тратить деньги особо некуда, по местным меркам внушительные.

— Тракторист у нас даже зимой 250 долларов получает. Доярка, которая работает только в одну смену — от 370 долларов. Рядовые сотрудники на молочном заводе — около 330 долларов.

«Уйду, когда доведу все до ума»

Неудивительно, что желающих поселиться в «Родине» хватает, но переселяются — единицы.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— Вы бы приехали сюда в субботу, в приемный день, посмотрели, какие у нас тут очереди, чтобы к нам попасть, стоят. На колени люди падают, просят — возьмите. А как взять? Весь вопрос с желающими переехать упирается в жилье и работу.

Иван Адамович достает толстую тетрадь, в которой аккуратным почерком выведены списки потенциальных переселенцев — из Акмолинской, Карагандинской, Костанайской и других областей.

— Я веду картотеку, в файлах все записи подшиты, все заявления. А эту тетрадь для себя веду. А вот это — очередность на жилье.

Сауэр показывает еще несколько страниц записей. Красными чернилами выделены те, кто обеспечены жильем, черными — те, которые пока не обеспечены. И отдельная колонка — резерв жилья.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
Улица домов молодых специалистов

— Вот дом, хозяин умер, его жилплощадь у наследников мы выкупили, сейчас ремонтируем, облицовываем. Его получит молодая семья. А вот наш микрорайон Жастар (в переводе с казахского — «Молодежь»). За последние два года 20 домов построили, еще три дома нераспределенных. Вот я хочу привезти в «Родину» детского врача — рождаемость большая, детей много. Есть необходимость, чтобы был свой детский врач. Один дом под него зарезервировал. Еще два дома стоят — пока не распределял.

Иван Сауэр также поясняет, что людей надо не только жильем обеспечить, но и дать им работу.

— Иногда работу приходиться придумывать. Вот водители, летом работы хватает, а что делать зимой не в сезон? Им же деньги надо зарабатывать круглый год. Вот и чистят улицы, вывозят снег, развозят детей в школу и по домам.

Изгнать из «Родины» могут только по двум причинам.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
В «Родине» есть даже крытый хоккейный каток. Не так «богато», как в белорусских райцентрах, но строили не за государственные, а за свои

— За почти 30 лет я ни одного человека не посадил, но уволил многих — на производстве крали зерно или молоко… Вы представляете, какая это рана в моей душе, если воруют? Если такое случилось, дают три дня на выселение «и чтобы тебя здесь близко не было».

А вторая причина — пьянство на работе. Напился, по твоей вине авария на работе произошла? Уволен. Пить по праздникам, пить в баре или дома никто не запрещает. Но на работе должен быть трезв как стекло.

— У меня было много вариантов отсюда уйти. И директором звали, и председателем райисполкома. И наконец, лично президент предложил и 40 минут уговаривал меня возглавить область. И 40 минут я его уговаривал дать мне возможность здесь все довести до ума.

— А когда вы поймете, что вы все довели до ума?

— Когда доведу до ума. Вот, например, мы построили молочный завод на 50 тонн молока. А своего молока поставляем на него только 30 тонн, остальное докупаем. Ненормально, надо было, чтобы все было свое, качественное. Значит, нужно выйти на производство 50 тонн своего молока. Или сеем мы сейчас 50 тысяч гектар, но можем же и больше…

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

Но что самое главное? Эти показатели — центнеры, надои, гектары, объемы — они для меня не цель и не средство. А цель — добиться такого качества жизни людей, которого нигде нет. Вот сегодня я знаю, что мои роднинцы живут лучше многих, но сами они в этом сомневаются. А я хочу добиться того, чтобы у них не было никаких сомнений. Не им доказать в первую очередь, а себе.

Секрет фирмы: пахать надо — не для себя, а для всех

Иван Адамович неоднократно бывал в Беларуси, общался с коллегами и может сравнить положение дел в сельском хозяйстве двух стран. По его словам, государственная поддержка в Казахстане ниже, чем в Беларуси, но она позволяет безбедно жить.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

— Например, литр молока. Производишь, продаешь — получаешь 25 тенге субсидий. А не производишь и не продаешь — нет субсидий. Государство хорошо поддерживает, но тех, кто хорошо работает. Вот строишь животноводческий комплекс, государство 20% затрат субсидирует. Построил, сдал, скот поставил — 20% государство возвращает. 790 миллионов на комплекс мы потратили, 150 миллионов тенге нам государство вернет.

Но при этом он считает, что в Беларуси ситуация с сельским хозяйством просто удивительная.

— Да вы, белорусы, обнаглели! Вы с гектара собираете 100 центнеров зерна, у вас рынки сбыта под боком, а ваше сельское хозяйство дотируется. А мы собираем по 15−16 центнеров с гектара, плюс нам надо сколько еще за транспортировку до Каспия или ЕС отдать — и мы в плюсе, мы зарабатываем.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

По мнению Сауэра, вывести сельское хозяйство на новый уровень в Беларуси может приватизация: «у колхоза должен быть хозяин, и это не государство». Иван Адамович рассказывает о встрече со своим белорусским коллегой, руководителем одного из самых известных белорусских сельхозпредприятий.

— Я не понимаю, как это у вас возможно? Смотришь, акционерное общество, а собственность — государственная. И вот директор, ему до пенсии пару лет осталось, ради чего ему рвать жилы? Себе безбедную старость не обеспечит, детям в наследство ничего не оставит, и идет у него такой легкий сквознячок — «а оно мне надо»? Я ему рассказываю, сколько у меня людей ездят отдыхать в Таиланд, Эмираты, Турцию. А он меня спрашивает: шучу я или позлить его хочу. Он себе этого позволить не может, не говоря о работниках.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY

У меня выпытывает, в чем же секрет, в чем тайна? А нет никакой тайны. Пахать надо, в труде вся тайна. Только он не только ради государства должен пахать, но и ради себя.

Покидая «Родину» мы проезжали через село Новоишимку. Когда-то оно было центром совхоза ордена Трудового Красного Знамени, бывшего флагмана сельского хозяйства области. Но после распада СССР в сельском хозяйстве Казахстана, как и в других бывших советских республиках, начался хаос. Первыми рухнули самые крупные и мощные совхозы — не смогли перестроиться и встать на рыночные рельсы. Кто-то разорился, кто-то работает и сейчас, но зачастую с трудом сводит концы с концами. А в Новоишимке от былого крепкого хозяйства остались несколько кооперативов и фермеров.

Фото: Ольга Шукайло, TUT.BY
В Родине к Новоишимке относятся ревниво: в советское время это село ставили в пример в качестве образцового хозяйства. «А теперь смотрите, у них по селу даже кони без присмотра бегают», — с сарказмом говорят жители Родины.
Как изменился Казахстан за 25 лет независимости*
Показатель 1990 год 2016 год
Территория, кв. км. 2 724 900 2 724 900
Население, человек 16 690 000 17 670 500
Государственное устройство республика в составе СССР президентская республика
Валюта советский рубль (1 доллар = 1,8 рубля) казахский тенге (1 доллар = 333,29 тенге по курсу на 04.01.2017)
Средняя зарплата 148 долларов (265,4 советских рублей) 339 долларов (113 тысяч тенге)
Безработица 9,5% (на 1991 год) 5,0
Инфляция 0,0 8,5
ВВП на душу населения 1647,6 долларов 11 390 (на 2015 год)
По данным Всемирного банка и Комитета по статистике Министерства национальной экономики РК
Читать полностью:  https://news.tut.by/society/524375.html


Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *